Всегда так было, твердят поэты: убить же проще, чем принять роды. И нынче в самом разгаре лето, а холод в доме осенний бродит.
Не мы жестоки, а жизнь такая, сказал философ и выпил браги. С утра толкаем Сизифов камень, а ночью гладим дневные страхи.
Я белый парус зачем-то сшила, зачем-то воду месила в ступе… Ведь всё могло быть просто паршиво, зачем должно быть паршиво – в кубе?
-------------------
Остаться в живых – работа солдата, С покойника толку – ни капли. Остаться в живых, пусть и шкура в заплатах, Скажи, братишка, не так ли?
Мне безразлично было – когда, Год или десять, думать – не сметь! Делай, что должен, и не беда, Если по следу шагает смерть.
По следу – не страшно, страшно – в лицо. Даже не страшно, а просто – так Жаль уходить в этот вечный сон. Жаль оставлять… пропадет же, дурак!
Но не успею, не удержу… Тонкая нитка рвётся из рук. Ниточка жизни рвётся не вдруг: Я расплатился. Я ухожу.
***
Часто во сне я брожу по кладбищу, по мёртвой земле, бесконечной, тощей. Кресты и могилы, ангелы плачущие. Сегодня стало могилой больше. Я никогда не встречался прежде с теми, кто спит здесь под чёрными плитами. Я только знаю… Боженька, где же Ты?!.. я позволил им быть убитыми.
Если ты слышишь меня, Всемогущий, Если Тебе не плевать с колокольни Золотом крытой, из райских кущей… Выслушай. Я не стальной, мне больно.
Я не прошу ни славы, ни силы, Солдата не надо учить борьбе. Милостив буди к той, что простила Смерть свою глупую – мне и Тебе.
Низкий пояс джинсов, рубашки вырез, он мальчишка, он до конца не вырос, он внезапный, мощный, смертельный вирус, лихорадящая пыльца; он целует влажно, смеется южно, я шучу так плоско и так натужно, мне совсем, совсем ничего не нужно, кроме этого наглеца... Плозкова
То, что любовь - беда, а не награда, Я понял поздно - на исходе дня. Все те, кого любил сильней, чем надо, Однажды уходили от меня. И я кидался вслед, стучался в окна, И знал, что зря, и становился плох, Жалел себя, и всё казалось - сдохну, И подыхал. И всё-таки не сдох. ... Земля мала, и - круглая, как блюдце. Круги всё уже, как я погляжу. Настанет день - и все они вернутся. Вернутся все. И что я им скажу?
Тонкой нитью под кожею бьется слабеющий пульс. Я холодной рукой, точно птицу, его ловлю. А в сознании вертится злое нелепое: «Пусть! Никому не отдам! Ни за что тебя не уступлю!»
Этот город однажды затеял свою войну По привычке, по злобе, со скуки… Мне, в общем, плевать. Только знай, он ошибся, решив, будто мы в плену И что нами вот так, точно пешками, можно сыграть.
Этот город увяз в паутине бездушных трасс, Он ослеп от софитов, ему не вздохнуть от пут. Ты же тоже почувствовал – он ведь совсем не для нас. Здесь… чего уж там Ангелы - черти давно не живут.
Знаешь, мне очень многое нужно тебе сказать… Но боюсь, как всегда, невпопад и опять не о том... Может быть, мы сумеем, как раньше, читать по глазам? Только ты не сдавайся, а все остальное потом.
Тонкой нитью под кожею бьется… одно на двоих. Значит, я буду верить в тебя и в дурную мечту. Знаешь, я не шутил - я готов быть у ног твоих, Чтобы ты никогда не шагнул без меня в пустоту. запись создана: 22.09.2010 в 01:57